Очень хорошее интервью с менеджером Новосибирской пост-панк группы БОМЖ Сергеем Глазатовым и вокалистом "Пищевых Отходов" Федей Фоминым. Интервью вышло очень даже интересным, а в чём-то и неожиданным, на мой взгляд. Всем, кому небезразличен советский и т.н. "сибирский панк" - рекомендую прочесть!
В беседе принимают участие: Сергей «Джекл» Глазатов (С) менеджер группы БОМЖ и независимый журналист, Федор Фомин (Ф) — вокалист новосибирской панк-группы ПИЩЕВЫЕ ОТХОДЫ. Вопросы (В) задает Алексей Беликов.
В.: Начнем с вопроса к Федору. Что в твоем понимании панк?
Ф.: Тяжелый монотонный трехаккордный рок-н-ролл. Никакой идеи мы не вкладываем, идея была чисто музыкальная.
В.: Сергей, а с чего БОМЖ начинался?
С.: Я не могу «говорить за музыкантов», я никогда ни на чем не играл. Я занимаюсь вопросами социально-культурного явления. Западные группы задали канон — СЕКС ПИСТОЛЗ, ДЭД КЕННЕДИЗ, ЭКСПЛОУТЕД, можно назвать еще ряд других. Действительно, это тяжелый трехаккордный рок-н-ролл. Если кто-то у нас пробует заниматься тем же самым, то понятно — ни на какие музыкальные открытия он не может претендовать. Остается другой план — чисто внутренний: чего человек хочет этим добиться, что изменить внутри или вне себя. В моем понимании панк-рок в нашей стране — это чисто деструктивная тенденция, тенденция к саморазрушению, чистый суицид. А в проекции вовне — некая темная тяжелая энергия, которая выплескивается со сцены.
Ф.: Я разделяю панк-личность и человека, который играет панк-рок. Можно быть панком в душе — то, что мы привыкли считать панком: на все наплевать, вены режет, живет скотски — выродок такой. А можно играть панк-рок, как группа РАМОНЗ, например. Они играют панк-рок, и тем не менее они живы, здоровы, упитаны, И играют очень даже приятно. У нас аналог — группы типа новосибирских ПУТТИ. Я считаю, понятия должны различаться.
В.: Давайте коснемся Егора Летова как одного из самых ярких представителей панка, тем более, что сейчас, кажется, все его любят безумно. Существует несколько мнений (см. «ЭНск» № 10): анархист, скоморох, мистик. Чем, по-вашему, является его творчество — анархией, скоморошеством или мистицизмом?
Ф.: Творчество Летова — это творчество анархиста, который сам себя сделал таковым, Скоморох — это веселье. У Летова веселья нет — все песни про ненависть, смерть, самоуничтожение. Я также не знаю, что у Летова мистического. У Коли Рок-н-ролла действительно есть что-то мистическое, психоделия некая.
С.: Давайте посмотрим. Первый план — анархия. Анархия — это прежде всего явление политическое, к художественному творчеству этот термин едва ли применим. А что касается того, что любой рок-музыкант внутренне против устоев любого общества, независимо от социального строя — это вне всяких сомнений. И тут и Летов, и Федор — они все одинаковы, все анархисты, но не в политическом плане. Второе — скоморошество. Достаточно вспомнить скомороха в фильме Тарковского «Андрей Рублев», чтобы понять: скоморох не простой образ и не все там делается для веселья. Это глубокий архетип сознания. У Егора Летова в отдельных композициях что-то от скомороха есть, но я бы не стал утверждать это категорически. Третье — мистицизм. Все мистические учения учат обращаться с энергией. Рок-музыка — это энергетическая вещь. Рок-музыкант — проводник энергии людям, любой музыкант, не только Летов. Рок отличается от любой другой музыки именно тем, что проводит энергию. В этом смысле я готов согласиться с присутствием мистики в творчестве Летова.
В.: Кажется, что говоря об анархии, применительно к панку, имеется в виду не политическая концепция, а некая совершенная внутренняя свобода, стремление освободиться от устоев. Вряд ля это можно назвать анархией, здесь нужен другой термин.
С.: Если воспринимать анархию как политическую концепцию и добиваться устранения государства, то в нашей стране это приведет к тому, что Егор Летов будет первым повешенным. Государство, которое он поносит, в конечном итоге, защищает его. Если ему дали пару щелчков — довольно больно, что такое наше государство все знают, то, видимо, для того, чтобы он понимал, что может быть в другом варианте.
В.: Насколько вообще форма панк-рока характерна для русского архетипа?
С: Существует мнение, что для русского архетипа характерна баллада — Высоцкий, Галич, Башлачев, Демин из Владивостока, Юра Наумов. А электронный рок этому архетипу не соответствует. Есть точка зрения, что рок-музыка — возвращение к первобытным структурам сознания, на нашу общую духовную прародину. Я оба эти взгляда не отметаю, для меня это открытый вопрос.
Ф.: Рок для русского человека совершенно инородное явление. Я играю панк, потому что я его много слушал, мне эта музыка просто нравится. Может, если я попаду на чужбину, я панк вообще не буду слушать и играть — у меня будет потребность в русских песнях.
С.: В моем понимании то, что называется панком — это не социальное или музыкальное явление, а явление экзистенциальное.
В.: Музыкальные формы все время меняются. Ваши прогнозы на будущее панк-рока?
Ф.: Я буду играть, пока не надоест, даже для самого себя…
В.: Являешься ли ты музыкантом в таком случае? Не верю, что ты сможешь играть панк только для себя, когда тебя никто не будет слушать. Творческому человеку нужен выход, выход энергии.
С.: Более того, все «левые» — это всегда немного провокаторы. Панк должен стремиться к расширению своей аудитории, к тому, чтобы существовали разные поведенческие реакции: от фетишизации — какой Федор, например, великий!! — к прямым актам насилия — «мы его сейчас!».
Ф.: У нас есть узкий круг поклонников, мне хватает. Вообще людей, слушающих такую музыку, практически нет. У Летова поклонников иного, но Летов выходит за рамки панк-рока. Да и песни записаны (по канонам панк-рока) не очень хорошо: голос на первом плане как будто у бардов, барабанов вообще не слышно. Я знаю, что музыку, которую мы играем, мы играем хорошо. Что касается текстов — может, у ГО они лучше, но я такие тексты писать не стал бы, смешно писать о том, что можно прочитать в газетах.
В.: Сейчас Летов очень популярен. Ваши взгляды на будущее этой популярности?
С.: Возможны два варианта — я не исключаю ни один. Первый. Истэблишмент, который заправляет музыкальными делами, мафиозно-коммунистические структуры, потихоньку втянут Летова в свою сферу; тогда и говорить нечего, это будет духовный зомби. Второй вариант. Он уйдет в подполье, может быть, вот как Федя будет играть только для своих, но играть не перестанет в любом случае — у него больше ничего нет. Но я не чувствую внутри него иммунитета, чтобы не пойти по первому пути.
В.: Насколько противоречия прослеживаются в целом в явлении? Что касается Егора — все на поверхности, всякий может сказать: да, есть противоречие между идеей я формой. Судя по зарубежным публикациям, появляются панк-группы (они сами себя так именуют), которые борются с тем, что у нас считается обязательными элементами панка.
Ф.: Это просто поиски врага.
С.: Это, наверное, случай второго уровня отрицания, это отщепенцы второго уровня. Они выступают против уже канонизированной модели поведения — надо колоться, пить, разрушать — и провозглашают другие цели.
Ф.: И так до бесконечности. Поэтому я хочу привязать все к музыке, а не к борьбе какой-либо. От панк-рока, как социального явления, перейти к музыке. Музыка есть музыка.
С.: Я рискну сделать некий футурологический прогноз. Лет через 20 у нас будет мощный бунт против ценностей, которые у нас сейчас укореняются, против «буржуазных» ценностей. Тогдашние подростки поднимут бунт против этого. Будет расцвет контр-культуры, основанной на отрицании будущих (для нас — будущих) ценностей — свободного предпринимательства. При этом через 20 лет молодые не будут играть рок, возникнет некая новая контр-культура, новое искусство и это произойдет именно в России.
14.08.91 г. Новосибирск. Рисунки PASTNIEKU (Латвия).
Рок-газета «Энск», № 8 (11), сентябрь 1991 года, стр. 2—3.
Интервью и фотки были нагло и бесцеремонно спизжены мною из этой жж:
http://zlava.livejournal.com/252152.html#cutid1
Так что благодарите не меня, а этого хорошего человека :))
