"Here, now, but outside?
Чудаковатый отшельник, рисующий загадочные знаки на лишь ему понятном языке; «городской сумасшедший», сооружающий из хлама и мусора Храм Любви; странный человек, вымазанный красками и погруженный в свой внутренний мир в поисках откровения, бегущий от окружающего повседневного хаоса; старик, создающий из коряг и обломков деревьев скульптуры; механик, изобретающий на досуге вечный двигатель, – думаю, каждый из нас когда-нибудь слышал истории о подобных людях. Их и называют аутсайдерами.
В последнее время интерес к аутсайдер арт велик. В мире существует более 400 музеев, посвященных искусству аутсайдеров, множество сайтов (один запрос в Google по ключевым словам «outsider art» даёт более миллиона ссылок); многие музеи и галереи современного искусства имеют в своих коллекциях подобные произведения. Причем цены на произведения классиков этого направления искусства велики, зачастую составляя сотни тысяч долларов, что, помимо отрицательной стороны (при возрастание спроса на искусство аутсайдеров на арт рынке возрастает и поток работ, часто сомнительного качества или откровенных профанаций), имеет и положительную сторону в том, что это способствует сохранности произведений и поиску ранее неизвестных работ автора. Так в чём же причина такой популярности?
Думаю, стоит начать с исторических предпосылок развития интереса к аутсайдер арт. Устоявшийся миф об отшельнике-чудаке, рисующем гениальные полотна, общие романтические настроения конца 19 начала 20 века, интерес Пикассо, Гогена и прочих корифеев живописи к африканскому искусству, работы итальянского психиатра Чезаре Ломброзо, в которых он пытался установить связь между гениальностью и безумием, пробудило изначальный интерес к ар-брют у широкой публики.
Так же расцвет психиатрии в конце 19 начале 20 века, благодаря которому при клиниках для душевнобольных стали коллекционироваться произведения пациентов. Для справедливости надо заметить, что в то время услуги психиатра (а именно они начали использовать арт-терапию - занятия искусством в лечебных целях) мог позволить себе довольно состоятельный человек, а значит, скорее всего, имеющий образование и вовлеченный в культурный контекст. Это несколько противоречит высказыванию Жана Дюбюффе (о нем речь пойдёт ниже) об оторванности аутсайдера от культурных шаблонов. В любом случае эти коллекции и привлекли внимание сюрреалистов и дадаистов, которые видели в работах аутсайдеров вызов и бунт против Искусства. Среди них был французский художник, в последствии коллекционер и теоретик аутсайдер арт, Жан Дюбюффе. Он же и дал название этому направлению искусства – «art brut» (дословно – «сырое искусство»), впоследствии переименованное в более понятное для англоязычной аудитории «outsider art». Сам Дюбюффе понимал ар-брют как «любого рода произведения – рисунки, картины, вышивки, лепные фигуры или скульптуры – несущие спонтанный и в высшей степени изобретательный характер, и почти совсем не зависящие от общепризнанного искусства или культурных шаблонов. Их авторы – неизвестные и чуждые профессиональным кругам художники». В последствии эти два термина приобрели немного различные значения. Понятие аутсайдер арт стало намного шире и включает в себя как классику ар-брют (Адольф Вёльфли, Гастон Дюф, Гийом Пюжоль и прочие), так и татуировки, андерграундные комиксы, фантастические архитектурные постройки, граффити, да и просто работы всевозможных чудаков. Трудно переоценить вклад в популяризацию аутсайдер арт журнала raw vision (http://www.rawvision.com). Его создатель Джон Майзелс основал издание, посвященное аутсайдер арт, в 1989 году. Изначально журнал выходил небольшим тиражом в 1000 экземпляров. На сегодняшний день он имеет свои представительства в Париже, Нью-Йорке и Лондоне, тысячи читателей по всему миру и премию ЮНЕСКО как лучший художественный журнал 1998 года.
Немаловажную роль в интересе к работам аутсайдеров играет необычная, зачастую поразительно драматичная судьба художника. Приведу несколько примеров. Одним из представителей искусства аутсайдеров был Генри Дарджер, 1892-1972 ( http://www.henryjdarger.com ) . В юности, после смерти матери и ухудшения здоровья отца, он был помещен в католический приют, где был признан слабоумным. После чего Дарджер совершил серию побегов, прекратившихся, когда молодому Генри исполнилось 16. Устроился чернорабочим в католической больнице, где и проработал следующие 50 лет, чистя туалеты и убирая за больными. Все эти годы он вёл скромную, затворническую жизнь одинокого человека. Лишь после его смерти было обнаружено огромное литературное и живописное наследие, ключевой книгой которого является том в 19000 страниц, содержащий сотни иллюстраций и повествующий о детях-рабах, ведущих войну против своих поработителей. Интересна техника его живописных работ. Помимо акварели и карандаша он использовал вырезки из газет и комиксов. Не зная о тенденциях современного искусства, он нашел средства выражения адекватные ему.
Огюстен Лезаж, 1876-1954, - потомственный шахтер из Франции. В возрасте тридцати пяти лет, работая в шахте, услышал голос, сказавший ему о том, что однажды он станет художником. Несколько месяцев спустя его знакомые приобщили его к спиритизму. На одном из сеансов «духи» приказали ему рисовать и сообщили, что будут направлять его руку. Лезаж купил тюбики краски и холст размером три на три метра. Начав с правого нижнего угла, он стал постепенно заполнять пространство холста миниатюрными орнаментальными формами. Не имея и представления, как будет выглядеть результат, Лезаж, руководимый своим наваждением, провел год за созданием своей первой картины, уделяя ей всё свободное время. Это произведение поражает определенным мастерством исполнения, нехарактерным для человека, впервые взявшегося за кисть. Вскоре Лезажем заинтересовались спиритические круги Франции, он бросил работу в шахте и полностью посвятил себя живописи.
Практически каждый аутсайдер имеет незаурядную биографию. Но все эти судьбы объединяет неожиданная и совершенно искренняя страсть к творчеству, иногда более похожая на навязчивую идею, на воплощение которой может быть потрачена большая часть жизни. В подтверждении этого приведу историю Фердинанда Шеваля (http://www.facteurcheval.com). Французский сельский почтальон Шеваль мечтал о возведении прекрасного дворца, на эту мысль его натолкнул камень необычной формы, который он нашел, разнося письма. Это его заинтересовало. «Такие камни представляют собой странные скульптуры, которые человеку никак не сделать. Они представляют собой все виды животных и карикатур. Ну, я и сказал себе: раз уж природа хочет заниматься скульптурой, займусь-ка и я кладкой и архитектурой», - вспоминал он. Следующие 30 лет он разносил письма, ежедневно проходя путь в десятки километров и везя перед собой тачку, в которую собирал понравившиеся ему камни, из-за чего Шеваль прослыл деревенским дурачком. А по ночам он строил дворец своей мечты, на возведение которого ушло 33 года. Дворец высотой 10 метров и окружностью 26 на 14 метров весь украшен мозаикой, скульптурами и грудами камней. Внутри здание представляет собой систему гротов и лабиринтов. В настоящие время «Совершенный Дворец» Шеваля является официальным памятником культуры. Как говорил сам Шеваль: «Существует длинный путь от мечты к реальности».
В любом случае в прошлом большинство художников-аутсайдеров объединяла некая отстраненность от текущей культурной жизни и неизвестность их работ для широких масс. Сегодня эта ситуация меняется кардинальным образом и приобретает новые тенденции развития. В связи с информационным гнетом культуры становится всё сложнее найти ранее неизвестного аутсайдера. Рамки понятия аутсайдер арт расширяются, включая в себя людей, осознающих себя художниками, и даже, возможно, получивших базовое художественное образование. Многие спекулируют на этом понятии, расширяя границы настолько, что включают туда работы наивных и просто плохо подготовленных художников. Например, на одном из сайтов в разделе аутсайдер арт я нашел арт-дилера небезызвестного английского заключенного Чарльза Бронсона, с 19 лет практически не выходившего из тюрьмы, а в 2000 году получившего пожизненный срок за захват заложников. Дело не в том, что он преступник, дело в том, что его работы не содержат какой-либо художественной ценности и выставлены лишь благодаря скандальности их автора. Нередко и всевозможные арт-деятели играют на мифе о гениальном безумце или отшельнике, разогревая интерес у публики к тому или иному художнику. Изначально аутсайдер арт позиционировался первыми почитателями и теоретиками как противопоставление общепринятой культуре, но, благодаря популяризации и интересу массовой аудитории, аутсайдер арт влился в культуру и стал её частью, теперь уже идя рядом с общепризнанным искусством, а не находясь по ту сторону (outside); хотя это никоим образом не умоляет изобретательность и необычность работ некоторых современных аутсайдеров.
В коллекциях появляется всё больше работ, называемых «новый вымысел» (близкие к аутсайдер арт авторы, считающие себя художниками и охотно идущие на контакт с обществом). Эти произведения постепенно вытесняют классический аутсайдер арт.
К счастью аутсайдеры, минимально зависящие от искусства, ещё не перевелись; их с трудом, но всё же находят. Да и глупо рассуждать о смерти аутсайдер арт, ведь его суть в глубинном, изначальном, творческом порыве человека.
Современное искусство – либо, как ярмарочный петрушка, пародийно и довольно вульгарно, либо погрязло в рефлексии на свои же шедевры и стили. Оно всё больше походит то на социальную карикатуру своей злободневностью, то на больничную палату своей стерильностью, то на парк аттракционов, вовлекая зрителя в игру в искусство. Сомневаюсь, можно ли противопоставить современному искусству аутсайдер арт. Ведь первые люди, отметившие художественную ценность в искусстве аутсайдеров, были как раз авангардисты начала двадцатого века, которые нередко на своих выставках вывешивали работы аутсайдеров наравне со своими произведениями. Таким образом еще в то время аутсайдер арт наравне с авангардизмом ставился в пику современному тогда искусству. В начале своей деятельности художники-сюрреалисты также имели тенденции к популяризации аутсайдер арт. Но, загнанные в свои же, ими самими воздвигнутые каноны живописи, они воплотили теперь уже классическое направление - сюрреализм. Сами же аутсайдеры вообще понятия не имеют ни о каком кризисе и не пытаются завоевать себе место в художественном мире; их искусство вытекает из самой сути человеческого самовыражения. Художники-аутсайдеры не придерживаются каких-либо определенных художественных идей, не ориентируются на работы друг друга и окружающих. Этим они и вызывают интерес искусствоведов и профессиональных художников, да и простой, пресыщенной лукавством современного искусства, публики.
С развитием средств коммуникаций (Интернета, телевиденья и т.д.) всё сложнее быть вне (outside) культурной среды. Немногие современные аутсайдеры подходят под классическое определение ар-брют, как невовлеченного в культурный контекст. Яркий пример - художник и автор своих песен, любимчик Дэвида Боуи и Мэтта Гронинга, Дэниел Джонстон (http://www.hihowareyou.com/), продающий свои работы через Интернет и имеющий страничку на MySpace. Общественное признание не застало классиков ар брют живыми. У них не было персональных выставок и одобрения критиков, зачастую они попросту не осознавали эстетическую ценность своих творений и уж точно никак не зависели от финансовых и критических влияний арт рынка. Современный аутсайдер часто осознаёт свою популярность, одинаково свободно пользуется как образами массовой культуры, так и своими видениями. Остается надеяться, что он творит, движимый внутренним порывом, не заботясь о результате и общественном мнение.
Для меня творческий импульс, не искаженный художественными клише, тавтологией художественных критиков и названиями современных тенденций в искусстве, ценен сам по себе. Чудаковатая, пожилая женщина, встреченная мною на улице в собственноручно сделанном одеянии из разношерстных плюшевых игрушек с кучей значков и сложно идентифицируемых, ярких предметов, произвела на меня гораздо большее впечатление, чем Арт Москва или выставки на Винзаводе. Спустя несколько лет я живо вижу этот образ, а что выставлялось в тот момент в Риджине, хоть убейте, не вспомню. Поэтому подобные проявления, такие редкие и такие невостребованные, нужно холить и лелеять, как уникальный феномен, и не вгонять в какие-либо рамки, не требовать повторения «удачных» на наш взгляд работ, не отдавать на откуп лощеной атмосфере современных галерей и салонов, а беречь от «глобализации», как редкие племена, отчужденные от сумасшедшей жизни «белого человека» по собственной воле. Пусть покланяются своим богам и творят свое искусство.
К сожалению, из-за современной тенденции популяризации произведений художников-аутсайдеров, все реже будут возникать всплески истинно аутентичного аутсайдер арт. Можно с уверенностью сказать, что в России, как и во всем остальном мире, увеличится количество галерей с собраниями работ художников-аутсайдеров, которые будут позиционироваться, как наиболее актуальные тенденции современного искусства. Но в то же время аутсайдер арт никогда не станет закостеневшей эпохой, пройденным и заэнциклопедированным направлением, так как его сила заключена именно в аутентичности, индивидуальности и искренности произведений художников-аутсайдеров, неограниченных никакими академическими рамками, навязываемыми современностью. В них всегда будет новизна и воплощение глубокого внутреннего мира создателя.